Напарник «хакера» Насковца: «В колонии я слышал ото всех: молодец, нагнул Америку!»

После 6 лет заключения в Беларуси на свободу вышел напарник Дмитрия Насковца, белорусского кардера, отсидевшего 33 месяца в американской тюрьме на Манхэттене. Корреспондент dev.by разыскал 32-летнего Сергея Овчинникова в России, выслушав историю его похождений на воле и за решёткой.

Сергей Овчинников​

«Ну, хакер, сделай-ка компьютер из хлеба и научи нас у Америки воровать, — это была самая популярная шутка в мой адрес в бобруйской колонии», — вспоминает Сергей Овчинников, которого белорусский суд признал участником транснациональной аферы вокруг крупного веб-ресурса для кардеров CallService.biz.

Этот сервис помогал кибермошенникам обходить системы безопасности американских банков (5400 успешных транзакций в 2007-2010 году, более 2000 мошенников-клиентов). Одного из операторов ресурса, Дмитрия Насковца, задержали в Праге и экстрадировали в США, где тот отсидел 33 месяца в федеральной тюрьме для белых воротничков на Манхэттене, а затем вместе с другими «русскими хакерами» и скандально известным адвокатом Аркадием Бухом открыл в Нью-Йорке фирму, консультирующую по вопросам кибербезопасности.

Овчинникову повезло меньше — он получил 6 лет колонии в Бобруйске (а организатор преступной группы Сергей Семашко — 11). Своей вины кардер не признал и утверждает, что воровал деньги у американцев «сам по себе», а не как член команды криминального «стартапа» CallService.biz.

dev.by узнал, как сложилась та часть истории про «белорусских хакеров», которая разворачивалась не на Манхэттене, а в Бобруйске.

— Я больше не шифруюсь в сети: Google всё равно никогда не будет знать обо мне больше, чем администрация колонии в Бобруйске. Помню, однажды пришёл в библиотеку за книжкой. Мужичок-библиотекарь приболел, и его заменяла какая-то женщина. Увидев мою фамилию в формуляре, она радостно так восклицает: «А я всё про вас знаю! Читала всю вашу переписку с девушкой». Смотрю на неё и думаю: так вот она какая, цензура во плоти. До этого цензура для меня была чем-то грозным и абстрактным, а не тихой доброжелательной тётушкой. Поскольку наши письма были большие и интересные, чтение доставляло ей удовольствие, причём не извращённое: это же лучше любого романа — все персонажи не вымышлены, все совпадения не случайны, все эмоции true.

BreakTrooper: как парень из Борисова стал «русским хакером»

В репортажах по телеку про международную кибершайку я фигурировал как «россиянин» — хотя родился и вырос в Борисове, в военном городке Печи. В соседнем подъезде жила Катя, будущая жена Насковца. А вот с Димой, тоже борисовчанином, я познакомился намного позже, нам было уже по 20 с копейками лет. В старших классах я переехал с родителями в Россию, отучился в университете — и вернулся в Минск. Москвой я был сыт по горло, насмотрелся всего. Потянуло на родину. Из-за моего российского паспорта следствие назовёт нашу преступную группу страшным словом «транснациональная». Шума будет так много, что даже Лукашенко нас помянёт добрым словом: мол, вот как наши хлопцы умеют, молодцы, хоть это и нехорошо — деньги у Америки воровать.

Шёл 2007 год, парни вроде Насковца уже вовсю «бомбили» Америку. Это выглядело загадочно: сидишь дома, болтаешь по-английски в Skype, получаешь солидную «получку». Перейти на тёмную сторону было легко: вся нужная информация о киберсхемах лежала в открытом доступе на форумах. Были и тусовки для своих, куда можно было попасть при наличии трёх рекомендаций и $500, но в основном к 2007-2008 году вся эта засекреченная движуха уже перешла в категорию попсы.

Это в человеческой природе: никто не хочет зарабатывать тяжёлой пахотой. Даже если тебе в советском детстве вдалбливали, что трудные деньги за станком — это правильно и высокоморально. Шаг за шагом кардинг стал для меня рутинной full-time job. Это же не вылазки гоп-стоп: грабанули американский банк за полчаса и месяц пьём.

Меня знали как BreakTrooper. В кибербизнесе ты работаешь на репутацию своего ника, это вроде бренда: если ты кого-то «кинул», об этом узнают все. Я неплохо раскрутился, со мной работали многие люди. Вот что важно: я работал сам на себя. Но «взяли» меня в итоге не за это — а как участника преступного стартапа CallService.biz, хотя я к нему никакого отношения не имел.

Криминальный стартап: почему «ореховского» взяли за проделки «зуевских»

Было лето, утро понедельника. Два месяца тому назад в Праге повязали Насковца, но я ничего не боялся, сидел дома в Минске. В дверь позвонили человек 6 милиционеров. Заломали руки, напугали мою девушку, обыскали квартиру, нашли $800 и старый винчестер где-то под столом. Он-то меня и сгубил. Это хороший урок: не спалиться нельзя. К слову, Who am I (2014), немецкий фильм про «самого разыскиваемого хакера в мире», ярко это показывает — любая киберсхема включает действия в реальном мире, где легко засветиться. Если даже тебе удастся намертво зашифроваться, всегда найдётся тупой прокол вроде «убитого» харда за шкафом.

Вот моя версия того, зачем я понадобился белорусскому следствию: когда Америка заграбастала Диму и не пожелала делиться им с Беларусью, в организованной преступной группе освободилась вакансия. Решили заткнуть дыру кем-нибудь, кто грабил банки в одиночку.

Конечно, мы иногда пересекались в этих схемах — ведь мы были коллегами в узкой нише. Это как с преступными группами в 1990-х: рынок один, «ореховские» с «зуевскими» его делят. Однажды Дима позвонил и попросил зайти на CallService, чтобы вбить нужную информацию — смартфонов тогда не было, он не успевал к компьютеру. Эту единственную мою операцию на CallService следствие нашло на старом харде и сделало меня участником преступной группы, приписав мне тысячи эпизодов. Это при том, что «главаря» Семашко я впервые увидел уже в клетке. Я был «ореховский», а они сделали меня «зуевским».

Сюрреализм в 150 томах: Кафка не сидел на Володарке

На Володарке я отсидел рекордный срок — четыре года. В СИЗО столько не сидят. Ну разве что единичные злыдни, пришившие кучу народа с особой жестокостью. Уж точно не тихие белые воротнички-очкарики.

Четыре года в подвале, на пару метров ниже уровня земли, без солнца и свежего воздуха, в углу камеры — здоровенный гриб. Тюрьма почти всегда переполнена, летом страшная жара. За это время сильно село зрение — с + 1 до - 4,25. Боролся, чтобы свозили в городскую больницу проверить зрение и выписать очки. Эта поездка в больницу была как бальзам на душу. Я даже написал после этого рассказ «Путешествие» — про человека, который просидел три года в подвале и тут вдруг увидел внешний мир через окно автомобиля. Солнце, горизонт.

Почему так долго? У нас было аж два уголовных дела. Первое — год следствия и год суда. Через два-три дня после того, как нас осудили, в СИЗО пришёл новый следователь с пачкой новых эпизодов (та же фабула обвинения, просто ещё 300 эпизодов) — и опять год следствия. За это время дело раздулось до 150 томов. Рощу берёзок извели на нас. Смотрите, какие бандюги, раз их похождения больше, чем «Большая советская энциклопедия»! Но туда ведь включены, например, все (!) наши соединения по Skype — это уже 5 томов.

Приведу пример, как выглядит доказательная база по «хакерским» делам в Беларуси. Данные чужих карточек, обнаруженные в наших компьютерах, следователи свалили в кучу и сделали запрос в Visa и American Express: были ли мошеннические операции по этим счетам? Да, были, радостно кивнули те. Но тут такой нюанс: хакеры часто продают данные карточек сразу в несколько рук, кто успел — тот и съел. Доказать, что именно я что-то украл с этого счёта, трудно: нужно пробивать, с какого IP и в какое время человека обокрали, находился ли кардер в этот момент по данному адресу и пр. Этим никто не занимается.

Классическая реплика Глеба Жеглова — «вор должен сидеть в тюрьме»: мол, если известно, что этот парень кошельки в трамваях ворует, то и доказательств не нужно, чтобы его упечь. По-моему, здесь явная жегловщина в сфере киберпреступности: доказать каждый эпизод невозможно или трудоёмко — значит, просто вменяем всё «огульно» и садим на 6-11 лет. Ну крали же? Крали! Так что тут ещё доказывать?

Некомпетентность судей в технических вопросах на таких судах тоже очевидна, там тёмный лес. Складывается ощущение, что всё происходит примерно так. Следователь приходит к судье и говорит: «Слушайте, ну вы ж в этом не сечёте всё равно, смотрите, какие страшные штуки — VPN, IP». Судья: «Ой, не грузите, просто скажите: он виноват?» Следователь: «Ну вы же понимаете: я следователь по особо важным делам! Разве я буду какую-то чепуху расследовать?».

Происходящее можно ёмко описать одним словом: сюрреализм. Помните «Процесс» Кафки? Очень сильная книга. Но по сравнению с тем, что происходит в белорусском правосудии, это детский лепет. Кафка просто не сидел на Володарке.

Хоть какой-то плюс: на Володарке я начал всерьёз заниматься кикбоксингом, мой сокамерник оказался профессиональным тренером. 24 часа в сутки в одной камере — это вам не два раза в неделю в фитнес-клуб сбегать.

До $1 млн: так сколько украли белорусские хакеры?

В пресс-релизах по нашему делу были разные суммы — от $250 до $1 млн. В итоге нам вменили по первому делу — ноль, а по второму $65 тысяч. Но мы не гасили этот «долг перед родиной», поскольку погашение считается признанием вины.

На самом деле ущерб был намного больше, само собой. Так часто бывает в киберпреступлениях: ущерб — миллионы долларов, но иски никто не заявляет. Visa говорит: да, с этими картами были мошеннические операции, но мы в роли истца выступать не хотим. $65 тысяч нам вменили только потому, что American Express согласился подтвердить эту сумму. Правда, их п

Мир за 6 лет никак не изменился
Может быть белка не изменилась?

.....

Blja i ja vsje dazhe prochital. Zhestj konechno, pichiljushka. 4 Goda v sizo eto zhestj
HBO jemu gigigi, opozdali oni nemnogo, Mr. Robot uzhe zanil etu poziciju

За то походу бабло не отжали)

Жалко парнягу. Считай здоровье угробил из за ебнутой системы. никому здесь светлые головы не нужны, лишь бы посадить и сгноить

да.. в сизо долго.. но организм молодой, выжил. у мен товарищ там тубик подхватил.
а у хозяина, с умными аккуратно обращаются )), боятся. там процентов 5%, не более у кого есть образование ))